Предисловие переводчика
Следует подчеркнуть, что таким «постсионистским государством», которое сможет так интегрировать евреев, оставшихся в Палестине после ликвидации сионистского государства, как «еврейских палестинцев», чтобы это понравилось самим этим евреям, может быть только безнациональное полугосударство диктатуры пролетариата. Любое буржуазное государство обязательно создаст дискомфорт в Палестине либо евреям, либо арабам. Согласится ли с этим С. Шенфилд? — Если захочет, сам скажет, а до этого гадать не будем.
Следует не менее определенно подчеркнуть, что даже в буржуазном государстве всякий еврей, живущий на зарплату рядового наемного работника и даже не обязательно родившийся в Израиле/Палестине, но проживший там достаточно долгое время, чтобы о нем можно было сказать: «Он вложил свой труд в жизнь этой страны», — имеет точно такое же право жить на этой земле и пользоваться всеми правами и свободами человека, как и всякий араб, живущий на зарплату рядового наемного работника и вложивший свой труд в жизнь этой страны. Как и всякий представитель любой другой национальности — рядовой наемный работник, вложивший свой труд в жизнь этой страны. Как и их потомки. Независимо от их религиозных убеждений и сексуальной ориентации. И это относится не только к Палестине, но и к любой другой территории на земном шаре (по ходу дела, вспоминаю, как пример, Эстонию и Латвию). Независимо от того, где, когда и кем проведены какие-то там границы.
Если состыковать статью товарища Шенфилда с этими двумя положениями — и интерпретировать ее содержание в их свете, то я с ней согласен. Согласен ли он с ними? — Если захочет, сам напишет. А пока что предлагаю читателям перевод этой статьи.
В. Бугера
Пределы сионистской апологетики: ответ Иву Колеману
Стивен Д. Шенфилд
Это написано в ответ на полемику, проведенную Ивом Колеманом против того, что он называет «левым антисемитизмом» на сайте mondialisme.org.(1) Я использую кавычки, потому что, на мой взгляд, только некоторые из “анти-сионистских» позиций, атакованных Колеманом, действительно антисемитские. Глядя на сионистское движение и Государство Израиль через розовые очки, он относит к антисемитизму и те анти-сионистские аргументы, которые действительно имеют некоторую степень обоснованности. Несмотря на то, что Колеман много знает о многих вещах и делает много веских и важных замечаний, мне кажется, что он не знает очень многого об истории сионизма и нынешних реалиях в Израиле / Палестине.
Израильские концентрационные лагеря?
Начнем с сути. «Концентрационных лагерей в Израиле / Палестине нет», — утверждал Колеман в письме от 19 апреля 2002 года, которое он послал в издание «Социалистический рабочий». — В самом деле? Как же насчет тюрьмы Ktzi‘ot в пустыне Негев — крупнейшего изолятора Израиля, охватывающего 40 га? Как же насчет ансарских концлагерей в южном Ливане во время израильской оккупации этого района? (Они не были «в Израиле / Палестине», но они были израильскими лагерями.) А теперь израильское правительство планирует основать новый огромный СИЗО в Негеве для африканских беженцев. Или Колеман полагает, что эти места недостаточно переполнены и люди, содержащиеся там, недостаточно несчастны, чтобы назвать эти места «концентрационными лагерями»?
Сравнение с нацизмом
Колеман считает любое сравнение сионизма с нацизмом не только недействительным, но «уголовным» и «реакционным». Тем не менее, он не в состоянии сделать существенное различие между полной идентификацией двух явлений и проведением частичного сравнения и параллелей между ними. Раз так, то проведем сами такое сравнение конкретных аспектов сионистской и нацистской идеологии и практики.
Конечно, сионизм — не нацизм. Пропаганда, приравнивающая их, действительно так же безответственна, как и лжива. Однако, к сожалению, разрыв между ними не столь велик, как воображает Колеман. Кроме того, он сокращается, по мере того как спектр израильской политики поворачивает дальше и дальше вправо.
Существует базовое сходство между нацистским отношением к евреям и сионистским отношением к палестинцам. Обе целевые группы воспринимаются как препятствие к реализации заветной мечты. Они являются нежелаемыми. Их присутствие есть «вопрос» или «проблема» — что-то, что должно быть «решено» (еврейский вопрос, палестинская проблема). В данное время они могут быть просто обобраными и эксплуатируемыми, но долгосрочная цель состоит в том, чтобы избавиться от них.
В обоих случаях частичное решение находится в изоляции нежелаемой группы в гетто, в котором концентрируется столько жителей, сколько возможно на небольшой площади. Другое средство — изгнание или «трансфер» (этнические чистки), как в нацистском плане депортации евреев на Мадагаскар или в палестинской Накбe. Возможность «окончательного решения» — то есть, геноцид — возникает, когда обстоятельства делают изгнание нереaлизуемым. Для нацистов это было начало войны, воспрепятствовавшее дальнейшему изгнанию евреев. Геноцид палестинцев — не в ближайшей перспективе, но наблюдатель, который видел израильские толпы, скандирующие «Смерть арабам!», больше не может считать его немыслимым.
Сотрудничество нацистов и сионистов
Колеман прав, когда он говорит, что в оценке помощи, оказанной нацистским властям со стороны «еврейских советов» (юденратов) во время Холокоста, мы должны делать поправку на условия террора, в которых они действовали. Сотрудничество в качестве чиновников юденратов или полицаев при этих «советах» была для многих единственной надеждой на выживание. Тем не менее, сотрудничество было. Не каждый, кто был приглашен на службу в таком качестве, соглашался на это. Некоторые юденраты притворялись сотрудничающими, в то же самое время делая все возможное, чтобы саботировать нацистские планы и помочь Сопротивлению.
Была сильная взаимосвязь между готовностью сотрудничать и идеологической принадлежностью. Традиционные религиозные евреи отказались сотрудничать. Коммунистическим и бундовским евреям редко предлагали сотрудничество; там, где они все же были назначены в юденраты (как в Белоруссии), они только делали вид, что сотрудничали. И евреи-сионисты не всегда были готовы к сотрудничеству — но все, кто сотрудничал, были сионистами. Наиболее известен случай Рудольфа Кастнера, сионистского функционера в Будапеште, который держал венгерских евреев в неведении об ожидавшей их судьбе при обстоятельствах, дававших им хороший шанс сопротивляться и убежать. В обмен ему предоставили специальный поезд для спасения его самого, его семьи и друзей, коллег- сионистов и тех богатых евреев, которые были в состоянии заплатить высокую цену, требуемую им за место в поезде.(2)
Бомбы в Ираке
В начале 1950-х агенты израильской секретной службы совершили террористические акты в Багдаде, чтобы напугать иракских евреев – и побудить их бежать в Израиль в ошибочном убеждении, что виновниками были мусульманские антисемиты. Эти «операции черного флага» достигли своей цели. Колеман не отрицает, что что-то в этом роде произошло: «Моссад подложил бомбу в пятидесятые годы в багдадскую синагогу, чтобы создать панику среди иракских евреев». При этом он бросает камень в огород тех, кто возлагает всю вину на Израиль: «Трудно поверить, что только одной бомбы было достаточно, чтобы положить конец двум тысячам лет идиллического сосуществования! «
Но была не только одна бомба. Сионистские агенты взорвали две бомбы и четыре гранаты в еврейских объектах в Багдаде:
19 марта 1950 года взорвалась бомба в американском культурном центре и библиотеке, любимом месте встречи молодых евреев
8 апреля 1950 года была брошена граната в кафе Эль-Дар эль-Бида, где евреи праздновали Пасху
10 мая 1950 года была брошена граната в витрину еврейской автомобильной компании Beit—Lawi
3 июня 1950 года была брошена граната из мчащегося автомобиля в районе Эль-Батауин, где проживали наиболее богатые евреи
5 июня 1950 года взорвалась бомба рядом с принадлежащим евреям Stanley Shashua Building на улице Эль-Рашид
14 января 1951 была брошена граната в группу евреев рядом с синагогой Масуда Шем-Тов. (3)
Это правда, что провокации, вероятно, не удались бы при полном отсутствии мусульманского антисемитизма. Это было совместное действие антисемитизма и сионизма, сделавшее свое дело. Однако, невозможно правдоподобно отрицать, что государство Израиль ради достижения своих целей намеренно усугубляло реальную и явную угрозу антисемитизма для евреев в Ираке. Аналогичная кампания террора была в Египте, и она также достигла своей цели.
Порождает ли Израиль антисемитизм?
Тем не менее, Колеман спрашивает: «Порождает ли государство Израиль антисемитизм?» И отвечает на свой вопрос: «Нет, это обвинение абсурдно». Характерно, что он тут же допускает исключение, которое показывает, что это обвинение в конце концов не так уж абсурдно: «Или это верно только в том смысле, что все государства создают враждебность к их гражданам, когда их армии выполняют преступные деяния.» И, поскольку израильское правительство утверждает, что представляет не только граждан Израиля, но евреев во всем мире, порождаемая его действиями отрицательная реакция также задевает всех евреев. Иными словами, государство Израиль порождает антисемитизм.
Колеман продолжает указывать на то, что «революционеры» не должны «путать граждан государства с политикой их правительства» и следует различать «между израильтянами (гражданами Израиля), евреями в качестве членов еврейского народа и евреями, как практикующими иудаизм». Он не признает, как трудно делать эти различия, когда большинство израильских евреев голосуют за такие правительства и охотно служат в армии, «осуществляющей преступные деяния», когда многие израильские евреи, особенно те, что поселились на Западном берегу реки Иордан, совершают ужасные преступления против палестинцев полностью по собственной инициативе, и когда организованные еврейские общины во многих других странах поддерживают израильское правительство политически и финансово.
Являются ли евреи жертвами?
Согласно Колеману:
«Аргумент, что сионизм вызывает антисемитизм, напоминает аргументы тех, кто утверждает, что, если женщины не носят мини-юбки или глубокие декольте, они не будут изнасилованы мужчинами».
Я должен был прочитать это предложение несколько раз, прежде чем смог найти в нем хотя бы какой-нибудь смысл. В конце концов я понял, что оно основано на двух предположениях, и оба они ложные. Одним из них является предположение – скорее, даже требование, — что «жертва» не должна быть обвинена, даже в малейшей степени, за ее или его виктимизацию, причем «жертвой» является тот, кто принадлежит к признанной и фиксированной «группе жертв» (черные , женщины, гомосексуалисты и т. д.). Запрещенное деяние называется «обвинять жертву». Второе предположение заключается в том, что евреи, в том числе сионистские евреи, признаются такого рода группой жертв продолжающегося антисемитизма.
Требование не «обвинять жертву» стало общепринятым в той псевдо-левой среде, которую критикует Колеман. Тем не менее, Колеман не оспаривает подход, основанный на концепции зафиксированных «групп жертв.» Он только спорит о том, какие группы должны быть признаны в качестве групп жертв. Он хочет, чтобы евреи по-прежнему признавались в качестве группы жертв – статус, который они постепенно теряли. Напротив, он хочет, чтобы мусульмане были лишены своих претензий на статус группы жертв (отсюда его критика понятия «исламофобия»). Псевдо-левая среда постоянно раздирается подобными аргументами, вытекающими из претензий конкурирующих групп на статус жертвы. Это и понятно, в связи с огромными ставками участвующих: членство в признанной группе жертв дает вам право делать все, что вы хотели бы, без риска обвинений или критики. Неудивительно, что люди ведут тяжкую борьбу за такие привилегии!
В действительности, члены групп жертв могут и часто способствуют их собственной виктимизации. Это не означает, что их преследование не имеет других причин. Очевидно, что имеет. Это просто означает, что они могут вести себя так, что увеличивают опасность, с которой они сталкиваются.
Одним из тех способов, которыми многие евреи увеличивают ту опасность, с которой сталкиваются все евреи, является поддержка сионизма. Еврейская поддержка сионизма дает антисемитам повод и оправдание, не в последнюю очередь в своих собственных глазах, для продолжения преследования евреев в то время, когда религиозные и другие традиционные резоны для обоснования антисемитизма потеряли наибольшую часть своего авторитета. Они могут преследовать евреев с чистой совестью — как защитники жертв самих евреев.
Виктимизация не есть нечто застывшее. И то же самое лицо или группа могут стать жертвой в одном контексте и палачом в другой. Классическим примером является мужчина-рабочий, с которым плохо обращался его босс и который приходит домой, чтобы в свою очередь бить жену. Если она затем вымещает это на детях, она тоже одновременно жертва и палач.
Евреи как группа в настоящее время являются и жертвами (антисемитизма), и палачами (как сионисты). Но это обобщение является очень грубым. Не все евреи подвергаются антисемитизму, и также не все евреи участвуют в сионистском проекте. Поэтому некоторые сионистские евреи, надежно защищенные от антисемитизма, могут быть заинтересованы действовать способами, подставляющими других евреев под удар растущего антисемитизма, отчасти потому, что антисемитизм является важным элементом в обосновании сионизма.
Что такое сионизм?
Вот как Колеман отвечает на этот вопрос: «Достаточно указать, что сионизм является формой национализма.» Нет, мой друг, этого недостаточно. Какая именно форма национализма? — «Он пытается мобилизовать еврейский народ во главе с правительством того государства, которое было построено на Ближнем Востоке с 1948 года». Но вначале он мобилизовал еврейский народ для построения этого государства — этот процесс начался, по крайней мере, за 30 лет до 1948 года.
Колеман приближается к сути дела в следующем отрывке:
«Является ли сионизм колонизатором? Да, Израиль — это колониальное поселение, эволюция которого напоминает Соединенные Штаты, Австралию, даже в некоторых аспектах Южную Африку. Последнее сравнение, однако, опасно, потому что … это опасно криминализует не только правительство, но и всех граждан Израиля. Израиль построил себя на насильственном отчуждении земли и товаров палестинского народа, и этот процесс никогда не останавливался».
Видимо, Колеман считает Южную Африку худшим примером колониального поселения, чем Соединенные Штаты или Австралию. Но почему? Коренные жители Южной Африки были ограблены и эксплуатируемы, но большинство из них выжили и остались на родине. Индейцы в США и австралийские аборигены жили гораздо хуже. Коренные жители Тасмании подверглись полному геноциду. Полагаю, Колеман имеет в виду, что апартеид является более недавним явлением, и, следовательно, с более сомнительной репутацией: сравнение с Южной Африкой, хотя и в какой-то степени уместное, «опасно», потому что криминализует обычных граждан Израиля. Но в этом случае не является ли откровенное признание, содержащееся в последнем предложении, не менее «опасным»?
Колеман непоследователен в своем отношении к сравнению с Южной Африкой. Здесь он признает сходство между Израилем/Палестиной и Южной Африкой «в некоторых аспектах», но в другом месте он называет это же сравнение «легкой пропагандой для ленивых умов».
Колеман участвует, хотя и непоследовательно, в общесионистском старании скрыть жестокую правду о сионизме. Эта истина является опасной для евреев, потому что приведет к обострению антисемитизма. Понятно, что евреи хотели бы предотвратить этот результат. Беда в том, что сокрытие не очень эффективно и, узнав о нем, люди станут еще злее. Не будет ли честная попытка посмотреть правде в глаза и изменить реальность более эффективной в смягчении антисемитизма? Кроме того, непропорциональная озабоченность в связи с антисемитизмом — я не говорю, что этот вопрос должен вообще игнорироваться — подрывает другие важные заботы и дела, в том числе дело солидарности с палестинцами.
Является ли Израиль расистским государством?
В этом вопросе Колеман также противоречив. В одном месте он говорит, что «те, кто обвиняют Израиль … в том, что он суть расистское государство, только воспроизводят аргументы, разработанные советскими сталинистами« (последние предполагаются неправыми по определению). В другом месте, однако, он утверждает, что
«любая националистическая идеология может … использовать расистские аргументы. И каждое национальное государство [иногда] использует оружие ксенофобии и расизма … Поэтому, да, сионизм имеет потенциальное расистского измерение — как и любая другая национальная или националистическая идеология, в том числе идеология палестинцев, и не более, чем любая другая».
Иными словами, Израиль не более и не менее расистский, чем любая другая нация-государство.
Тем не менее, имеет смысл подойти к этому вопросу, исследовав, как израильские государственные учреждения отвечают на вопрос «Кто является евреем?» Это вопрос первостепенной важности, поскольку по Закону о возвращении Израиль предоставляет автоматическое гражданство «евреям», и только им. Мы считаем, что Израиль опирается на определение, взятое из Галахи (еврейского закона), сочетающей религиозный критерий с критерием происхождения по матери. Это по крайней мере частично расовое определение. Так что Израиль не просто использует расизм время от времени; он по сути своей расистский в таком смысле, в каком большинство современных государств расистскими не являются.
Евреи и цыгане
Колеман, кажется, разрывается между своей верой, что «еврейский народ имеет такое же право, как и другие народы, извлекать выгоду из его собственного национального государства», и время от времени прорывающимся в сознание пониманием тех тяжелых последствий, которые осуществление этого права неизбежно имеет для палестинского народа.
Он считает, что другие рассеянные народы также имеют это право, и предполагает, что «в один прекрасный день цыгане [возможно] провозгласят национальное государство в каком-нибудь уголке планеты». Однако, если только цыгане не поселятся в Антарктиде, цыганский национализм неизбежно будет иметь те же последствия, что и еврейский, поскольку в мире больше нет необитаемых регионов. Если, следуя еврейскому примеру, они попытаются оккупировать Пенджаб, который некоторые цыгане считают своей прародиной, они войдут в конфликт с нынешними жителями — сикхами.
Логически невозможно полностью реализовать национальные права народа, компактно проживающего на данной территории, и в то же время полностью реализовать национальные права рассредоточенного народа, стремящегося «возвратиться» в тот же район и построить свое собственное национальное государство. Либо один из претендентов должен уступить дорогу другому, либо они должны поделиться своими национальными правами, и в этом случае ни один из них не будет иметь те же национальные права, что есть у народов, населяющих такие районы, на которые не претендует рассредоточенный народ. Поскольку некоторые народы компактны, а другие рассредоточены, полное равноправие национальных прав недостижимо.
Право на возвращение
Ближе к концу своих «вопросов и ответов» Колеман комментирует «право на возвращение». Он называет право палестинцев на возвращение «вполне оправданным, [но] неприменимым»: он не видит, как изгнанные палестинцы могли бы вернуть утраченные ими землю, дома и рабочие места, ибо тогда куда же деваться израильтянам? «Выплата компенсации кажется более разумной« (ему, во всяком случае). Право на возвращение является «заблуждением для палестинцев, — но и для евреев всего мира.»
Готовность Колемана отказаться от еврейского «права на возвращение» показывает, что, несмотря на всю свою апологетику, он не полностью привержен сионизму. Но даже обоюдный отказ от права на возвращение является ложной симметрией. Палестинцам возвращение обещает исцеление травмы, которая все еще жива в памяти старшего поколения и оставляет за собой меланхолическое чувство утраты у их потомков. Для евреев «возвращение» имеет смысл только через слова архаических текстов, которые не имеют никакого отношения к современной жизни. Будет справедливо и разумно, если праву палестинцев на возвращение будет отдан приоритет, и оно будет реализовано на практике в максимальной степени.
Что же касается того, куда денутся израильтяне, то с концом сионизма многие решат уйти — особенно те, кто приехал совсем недавно из стран, где евреи живут безопасной и комфортабельной жизнью (Канада, США, Великобритания, Австралия, возможно, даже Франция). Антисемитизм и исламизм не исчезнут, но они будут значительно ослаблены. Те, кто останется, будут интегрированы в пост-сионистское государство как еврейские палестинцы.
Примечания
1. Я основываюсь на материале с http://mondialisme.org/spip.php?article2093
и http://mondialisme.org/spip.php?article2121
2. Об исторической хронике отношений между сионистами и нацистами см.: Lenni Brenner, 51 Documents: Zionist Collaboration with the Nazis (Fort Lee, NJ: Barricade Books, 2002). О юденратах см.: Isaiah Trunk, Judenrat: The Jewish Councils in Eastern Europe Under Nazi Occupation (New York: Stein & Day, 1972). О минском юденрате см.: Barbara Epstein, The Minsk Ghetto 1941—1943: Jewish Resistance and Soviet Internationalism (Berkley and Los Angeles, CA: University of California Press, 2008), особенно с. 131-132.
3. Naeim Giladi, Ben-Gurion’s Scandals: How the Haganah and the Mossad Eliminated Jews (Tempe, AZ: Dandelion Books, 2003). С. 16-18.
bugerave 